Семеро братьев

image_pdfСохранитьimage_printПечать

В незапамятные времена, когда людей на Алтае ещё не было, пришли сюда семеро братьев. Были они крепкие, как семь медноствольных лиственниц, сильные, как семь бурых медведей, дружные, как семь серых волков.
Коня на земле не нашлось, который мог бы поднять хоть одного из них. Кочевали братья пешие, опираясь на семь медных посохов, толщиной в обхват. Когда братья по земле идут, быстрокрылой птице их не догнать; если они по горам шагают, легконогой кабарге1 от них не убежать.
Косы шестерых старших братьев были сединой, как инеем, подернуты, коса младшего — черна, как крыло чёрного ворона.
Вот однажды, после удачной охоты, сидя у зимнего костра, братья призадумались:
-Мы, шестеро, состарились одинокими. Но седьмой ещё молод. Однако на семи горах, на берегах семи рек, в семи лесах I нигде человека не видно. Где найдём жену младшему брату?
Младший на небо посмотрел и молвил:
-Там, в стойбище Улькер-каана, живёт светлоликая Алтын-Солоны, стройная, как игла. С ней хотел бы я зажечь один костёр, поставить один аил.
Эти слова ещё не вспорхнули с губ, глаза, обращённые к созвездию Улькер, ещё не мигнули, а братья уже на ноги вскочили, дичь, добытую на охоте, в сумы положили, посохи свои медные подхватили и зашагали вверх по скалам и горам.
Вот поднялись на белую мраморную гору, на синюю гору взошли, на ледяную вершину чёрной горы вскарабкались.
Облака далеко внизу, остались, звёзды ходят совсем близко, старые — в золотых доспехах, молодые-в доспехах из бронзы. Не спеша,
степенно звёзды движутся, подолами своих шуб медные посохи братьев задевая.
— Однако, — сказал младший брат, — мне, человеку, родителей своих не ведающему, имён дедов-прадедов не знающему, разве отдаст Улькер-каан свою дочь Алтын-Солоны?
— Да, — отозвался старший, — мы родом-племенем не можем похвалиться, имён дедов-прадедов назвать не сумеем. Ни в песнях, ни в сказках памяти по себе они не оставили. Но зато мы сами прямые и крепкие, как лиственницы, сильные, как медведи, дружные, как серые волки.
И, стукнув посохами, братья шагнули с вершины горы на дно неба.
Почуяв людей, захрапели небесные кони, привязанные к золотой коновязи у входа в золотой шатёр Улькер-каана.
Услыхав братьев, свирепые псы, прикованные золотыми цепями к серебряным колодам, сели от страха на свои хвосты и заскулили тонкими голосами, как слепые щенята.
Братья прислонили к семи граням золотой коновязи семь медных посохов, сдёрнули шапки и вошли в золотой шатёр.
Гостей в шатре-не сосчитать. Со всех семи небес, со всей земли собрались сюда на великий пир боги, чудища и герои.
Братья низко-вежливо пирующим поклонились.
Семиголовый Дьелбеген-людоед, увидав семерых братьев, семью глотками захохотал:
-А-а-а, ха-ха! А-а-а… Хорошее угощение ко мне само, на своих ногах пришло! Ха-ха-ха-ха!
Кобон-Очун, силач, ездящий на сине-сером коне, увидев семерых братьев, железной трубки изо рта не вынул, только сильней запыхтел, на братьев сквозь дым посмотрел, на их поклон не ответил.
Сын небесного царя Тенери-каана, Темир-Ми- зе-богатырь, ездящий на сером, как железо, коне, даже не обернулся. Кисточка на его лисьей шапке не шелохнулась, коса, перекинутая через левое ухо, не качнулась.
Сам хан Улькер-каан восседал на золотом троне с тремя ступеньками. Глаза его-спокойные озёра, нос-ровная гора; усы закинуты за плечи, борода до колен.
Низко-низко братья ему поклонились.
Улькер-каан правую бровь поднял, левый глаз прищурил.
-Вы, семеро, безлошадные, вы, семеро, бездомные! Мой шатёр земным духом не поганьте, овчинными тулупами моих гостей не смешите!
Семь дней, семь ночей стояли братья, дары свои предлагая.
Улькер-каан не хотел их слов слушать, на подарки не смотрел.
— Земные жители, обратно на землю идите!
Но братья стоят, прямые и крепкие, как лиственницы, сильные, как бурые медведи, дружные, как серые волки:
-Работу осилим, какую пожелаете, службу сослужим, какую прикажете. Даров наших не отвергайте, просьбу нашу выслушайте: мы сватать пришли дочь вашу Алтын-Солоны.
Ульекр-каан в ответ усмехнулся:
-Костёр, из двух смолистых ветвей сложенный, будет жарко гореть, детям двух небесных ханов хорошо будет в одном шатре жить. Молодой Темир-Мизе-богатырь и юная Алтын-Солоны друг для друга созданы, друг другу отцами их обещаны.
Сунули братья шапки под мышки, ещё ниже поклонились:
-Скажете полдневное высокое солнце достать — достанем, повелите десятидневную луну к порогу прикатить — прикатим.
— Ну ладно, — вздохнул Улькер-каан, — одолейте чёрного марала?, у которого на рогах семьдесят отростков. Своими рогами этот марал звёзды с неба снимает, себе под ноги швыряет и топчет передними копытами. Живёт тот марал у берега семи морей, у подножья семидесяти гор с семьюдесятью отрогами. Кто маральи рога принесёт и поставит их перед моим шатром, вместо коновязи, кто из шкуры марала аркыт-мешок для кислого молока сошьет, тот получит Алтын-Солоны.
Семиголовый Дьелбеген-людоед прежде всех с белой кошмы поднялся. Он выбежал на зелёный луг, поймал своего синего быка, ухватился за кривые рога и вскочил на широкое седло, чеканенное серебром и бронзой. Яростно крича, свирепо свистя, быка кулаками подбадривая, быстрей волшебной Каан-Кередэ-птицы мчался Дьелбеген-людоед к берегу семи морей, к подножью семидесяти гор с семьюдесятью отрогами.
Сын небесного царя Темир-Мизе-богатырь, размахивая восьмихвостой плетью, скакал быстрее ветра на сером, как железо, коне.
Кобон-Очун-силач, сине-серого коня не щадя, летел, как стрела, пущенная с тугой тетивы.
Семь братьев, на семь медных посохов опираясь, позади всех пешком, не спеша идут. Семь пеших братьев за семь шагов семь верст позади себя оставляют. За семь дней семеро братьев на семь переходов обогнали Дьелбегена.
Людоед Дьелбеген от злости совсем коричневый стал:
-У-у-у! Этих братьев я догоню-у-у! Этих братьев я проглочу-у-у!
И вот братья уже слышат тяжёлый бег быка, уже видят впереди себя на дороге тень бычьих рогов.
Старший брат вытянул шею, заглотил горное озеро и выплюнул его на дорогу.
Но уже слышен топот серого, как железо, коня, уже видна на дороге тень восьмихвостой плети Темир-Мизе-богатыря.
Второй брат протянул руку к горному кряжу, выдернул лесистую гору и выставил её на дорогу.
Но уже слышен звон сбруи сине-серого коня, видна на дороге тень железной трубки Кобон- Очуна-силача.
Третий брат поднял тысячепудовый гранитный валун, сжал в кулаке и швырнул на дорогу острые осколки.
Семеро братьев первыми пришли к берегу семи морей, четвёртый брат взбежал на семьдесят гор с семьюдесятью отрогами.
Спасаясь от крика, каким четвёртый брат кричал, убегая от топота, каким четвёртый топал, чёрный марал выскочил на самый высокий утёс семидесятого отрога. Г олова его — выше туч, рога за звёзды цепляются.
Пятый брат сквозь тучи, сквозь облака увидал зелёные рога с семьюдесятью отростками, снял с плеча железный лук. Он тетиву резко натянул, даже лопатки за спиной стукнулись и от большого пальца правой руки дым пошёл. Быстрая стрела маралу сердце пронзила.
Много-долго не прошло, вернулись семеро братьев в стойбище Улькер-каана. Они поставили ветвистые маральи рога против серебряной двери золотого шатра, как две коновязи. Аркыт- мешок для кислого молока, сшитый из маральей шкуры, они положили к ногам хана.
Плотной тучей расстелился аркыт, половину неба закрыв.
Улькер-каан, восседавший на золотом троне с тремя ступеньками, на подарки даже не взглянул, в лицо братьям он не смотрит. Один глаз к луне скосил, другой к солнцу:
— Сам я охоты вашей не видал, песни о подвигах ваших не слышал. Подождём остальных охотников.
Прежде всех уехавший семиголовый Дьелбе- ген-людоед вернулся через семь лет. Через десять лет спешился у шатра Темир-Мизе-бога- тырь. Вместе с ним прискакал Кобон-Очун-си- лач. Лица их были, как земля, чёрные, песок скрипел на зубах.
Улькер-каан вздохнул, голову опустил, глаза его туманом заволокло:
-Свою дочь, Алтын-Солоны, я отдам тому, кто самую красивую сказку споёт.
-Я, я спою-у-у!-заревел на семь голосов семиголовый Дьелбеген.
От его пения птицы слетели с насиженных гнёзд; звери, детёнышей своих покинув, ринулись в разные стороны, скот умчался с голубых небесных пастбищ.
-Однако вы очень плохо поёте, — сказал Улькер-каан, — замолчите, пожалуйста. Белого скота нашего не гоните, жителей наших не пугайте, стойбище наше не разоряйте.
Дьелбеген от стыда синим стал, как его синий бык. Быстро вскочил в своё высокое седло и умчался.
Теперь запел свою сказку молодой Темир-Ми- зе-богатырь. Вместе с ним пел и Кобон-Очун-силач.
От унылой этой песни, от тоскливых голосов птицы на лету, звери на ходу уснули.
-Ваша сказка совсем никудышная, — рассердился Улькер-каан, — сейчас же замолчите.
Кобон-Очун и Темир-Мизе друг на друга не смотрят, собираются, снаряжаются, по домам спешат.
Шестой брат взял в руки звучный топшур , пальцами тронул струны, грустную песню протяжно запел.
Пугливые птицы к стойбищу прилетели, слушают. Дикие звери прибежали, слушают. Деревья, хвоей не шелестя, слушают. На сухостое почки свежим соком налились, кожура треснула, молодые листья к певцу, как к солнцу, потянулись. Тёплый-тёплый дождь на стойбище пал, тёплый-тёплый ветер повеял, солнце выше поднялось, и семицветная радуга на плечи певца встала.
Слов нет — рассказать, до чего красивая была эта песня.
На далёкие созвездия смотрел Улькер-каан, эту сказку слушая, этой песне внимая.
Колени его ослабли, нижняя губа вытянулась, слёзы на бороду падают. Четыре дня слушал, головы к подушке не приклоняя:
-Нет, этих семерых братьев я не могу победить…
И тут, в одежде, сотканной из лунного света, вышла сама Алтын-Солоны. Седьмой брат на правое колено пал, за правую руку Алтын-Со- лоны взял:
— Мы двое один костёр на земле разожжём.
-Один шатёр поставим, — отозвалась Алтын- Солоны и вместе с братьями стойбище отца своего покинула.
Улькер-каан нижнюю губу до крови прикусил, ногой топнув, лодыжку свихнул.
Горькие слёзы Улькер-каана падают на землю густым дождём. Из глаз рвутся молнии, голос громом грохочет:
-Этих семерых братьев жестоко я покараю.
А братья в просторном аиле пируют, песни поют. Они справляют свадьбу младшего и Алтын-Солоны.
Вдруг с неба посыпался огненный град, упало жаркое звёздное пламя.
-Ой, братья мои, — вскричал младший,-на нас идёт небесное войско!
Старший брат поднял ледяную вершину горы Белухи, и братья укрылись за ледяной стеной.
Огненный град обрушился на ледник и стучал не переставая, белое звёздное пламя бушевало
не умолкая, и бурные реки талой воды побежали со стен аила.
— Алтын-Солоны! — гремел Улькер-каан. — Сейчас же домой вернись!
— Отданная человеку, я с людьми не расстанусь, — ответила Алтын-Солоны.
Тут с неба звёзды, как мошкара, посыпались, земные угодья поджигая.
Братья сурово наверх посмотрели:
-Не даёте нам на земле жить? Хорошо! Мы пойдём к вам на небо.
Алтын-Солоны, светлая звёздочка, ни на шаг от своего мужа не отступила.
Поднялись на небо и встали развёрнутым строем Семеро братьев , и рядом с седьмым братом — верная Алтын-Солоны.
Открыто отнять дочь Улькер-каан не смеет, всё хочет он со своим воинством зайти с тыла. Но братья всегда настороже, всегда поворачиваются лицом к Улькеру.
Так вечными противниками стоят они на небе друг против друга.

Рекомендуем к прочтению:  Король-мужик

Кабарга — сибирский безрогий горный олень.
Аил — селение у кыргызов и алтайцев.
Марал — крупный сибирский олень с большими рогами.
Топшур — музыкальный инструмент горных алтайцев.
Семеро братьев — созвездие Большой Медведицы.
Улькер — созвездие Плеяды.

image_pdfСохранитьimage_printПечать
Оцените статью
Сказки от народов всего мира
Добавить комментарий