Волк, свинья и ворона

Сказка объединяет в себе две истины: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» и «Когда я ем, я глух и нем». Если бы волк придерживался этих двух правил, то всегда был бы сыт и успешен. Но нет. Каждый раз он предпочитал сладкие обещания реальной добыче. И каждый раз оставался ни с чем. Потому что третья истина, скрытая в этой сказке: «Никогда не слушай советов заинтересованных в твоем поражении существ». Жизненная история.   

Жила-была старая-престарая свинья, и было у той свиньи три маленьких поросенка. Одного поросенка звали Время, другого поросенка звали Тепло, а третьего поросенка звали Крепко. Жила эта свинья в глубоком лесном овраге в маленькой деревянной сакле. Каждый день варила она кашу и кормила маленьких поросят, а потом, как на­ступал вечер, укладывала их спать на соломенные постельки. Так и жила старая свинья со своими тремя поросятами и горя не знала.

Вот однажды варила свинья кашу над очагом, а три маленьких поросенка сидели тут же в сакле, сидели и поглядывали то на мать — старую свинью, то на котел с кашей.

— Нана*, скоро ли ты дашь нам каши? — спрашивают поросята.

______________________________

*Нана — мама.

— Скоро, детки, скоро, — отвечает старая свинья.

Только сказала она так, вдруг слышит — стучится кто-то в дверь.

— Кто там? — спрашивает свинья, а сама подбежала к двери и смотрит в щелку. Видит — у двери стоит малень­кий козленок.

— Не впустите ли гостя? — говорит козленок.

— Гость да будет счастливым! — отвечает ему старая свинья.

Отодвинула она крепкий засов и открыла дверь.

— Кто ты такой и какой ветер принес тебя в мою бед­ную саклю? — спрашивает свинья у маленького козленка.

— Я сын старой козы из соседнего оврага. Моя мать прислала тебе в подарок соленой рыбы.

Взяла свинья сверток у козленка, развернула его, а в свертке большая рыба. Чешуя у нее блестит, как огонь в очаге, жир каплями так и падает на землю.

Обрадовалась старая свинья — давно она не ела рыбы, даже хрюкнула и говорит маленькому козленку:

— Скажи «салам»* своей матери, старой козе. Пусть она живет в счастье.

____________________________

*Салам — приветствие, «мир вам».

— Хорошо, — заблеял на прощанье маленький козленок и побежал домой.

А старая свинья вернулась к очагу, накормила малень­ких поросят горячей кашей, а сама принялась за рыбу. От головы до хвоста съела рыбу, съела даже потроха, даже все косточки съела.

«Хорошо бы каждый день такой рыбой лакомиться», — подумала старая свинья. Потом повела своих поросят во двор, уложила их в теплой луже и сама тут же улеглась погреть старые кости на солнышке.

Много ли, мало ли лежала так свинья со своими поро­сятами, наконец, захотелось ей пить. Ткнула она нос в лужу, а в луже одна только грязь.

«Хорошо бы попить воды из горной речки», — подумала она, вскочила на ноги и го­ворит своим маленьким поросятам:

— Вы лежите тут смирно в луже, а я к речке побегу.

И побежала она по тропинке прямо к речке. Прибежала старая свинья к горной речке и стала с жадностью пить холодную воду.

Вдруг, откуда ни возьмись, — волк. Увидел свинью, вскочил ей на спину, вцепился острыми зубами в шею и проворчал:

— Ну, теперь-то я съем тебя, свинья! Давно у меня текут слюнки, глядя на тебя, да только в лапы ты мне все не попадалась.

«Плохо дело, — подумала свинья. — Да только волк хоть и зол, а глупее его нет зверя в лесу. Попробую обмануть его».

И говорит свинья ласковым голосом:

— Молю тебя, не ешь меня, добрый волк! Бока мои — камни, голова моя — пень, ноги мои — деревяшки. Сжалься ты над своими крепкими зубами, не ешь меня. Зато уж я уго­щу тебя на славу — дам тебе трех своих поросят. А поросята жирные, точно бурдюки сала, розовые, точно яблоки в саду.

Подумал волк и сказал:

— Правду ты говоришь, свинья. Лучше полакомиться жирной поросятиной, чем крошить зубы о твои кости.

Сказал так и громко проглотил слюну. Услыхала свинья слова серого волка, очень обрадова­лась, а сама печальным голосом говорит:

— О, серый мудрый волк, сегодня, как наступит вечер, приходи к нашему оврагу. Как придешь в овраг, кликни сначала старшего поросенка, потом среднего, потом младше­го. А как выйдут они к тебе, ты их и съешь.

У волка от этих слов даже глаза разгорелись. Защелкал он от радости зубами и спрашивает свинью:

— А как зовут твоих поросят?

— Старшего зовут Время, среднего Тепло, а младшего поросенка зовут Крепко, — отвечает свинья.

— Хорошо, — сказал волк, — я отпущу тебя домой, а как наступит вечер, приду в овраг за твоими поросятами.

Сказал так и спрыгнул со спины старой свиньи.

— Только непременно приходи, не обмани старуху, —  говорит ему свинья. — А я сейчас покормлю своих поросят, чтобы к вечеру стали они еще жирнее, — сказала она и заторопилась в свою саклю.

— Приду, как не прийти, — сказал волк и побежал в темный лес.

Бежит, а сам думает: «Ну и глупая же эта старая свинья! Всех своих детей мне отдает да еще боится, что я не приду».

А свинья побежала к себе во двор, подняла из лужи маленьких поросят, накормила их молоком и повела в сак­лю. Там уложила их на соломенные постельки, крепко-на­крепко заперла дверь и сама легла рядом с поросятами.

Как наступил вечер, прибежал волк из темного леса к сакле старой-престарой свиньи и закричал:

— Эй, старая свинья, скажи поросенку Время, чтобы пришел ко мне в жмурки поиграть!

Тут свинья ему из сакли отвечает:

— Время уже прошло, о, серый волк! Того поросенка я спать уложила на мягкую постельку.

Рассердился волк, защелкал зубами и опять закричал:

— Эй, старая свинья, скажи-ка поросенку Тепло, пусть придет в овраг со мной в альчики* поиграть.

______________________________

*Альчики — у славян известна как игра в бабки, то есть, коленными или надпяточными костями копытных животных. У каждого игрока должен быть свой набор альчиков, или хотя бы собственная бита из тех же костей при общем наборе. Кости вывариваются, некоторые заливаются свинцом, чтобы были тяжелее, и раскрашиваются в зависимости от их веса и размера. Таким образом обозначают их ценность в игре — сколько очков за них получат игроки. Чем больше и тяжелее, тем больше за нее очков. Затем рисуется круг, в который в ряд (или в несколько рядов) выкладываются кости. Игроки становятся на оговоренном расстоянии от круга (чаще всего 2-3 метра) и своими битами, кидая их по очереди, должны выбить как можно больше этих костей из круга. Иногда правила осложнялись тем, что сама бита должна была при этом оставаться внутри круга. В некоторых случаях игра велась не на очки, а на сами альчики. Тот, кто смог выбить их из круга дальше, чем на 3 длинны стопы, забирал выбитые альчики себе. Игра велась до тех пор, пока в кругу не заканчивались все кости.

— В сакле моей тепло, и поросята мои спят крепким сном на соломенных постельках, — опять отвечает свинья.

От злости запрыгал волк и закричал на весь овраг:

— Эй ты, старая свинья, скажи младшему поросенку Крепко, пусть придет со мной в куклы поиграть!

А свинья ему отвечает:

— Крепко замкнута дверь моей сакли, и никогда не войти в нее злому волку. Убирайся лучше в лес и в другой раз будь поумнее!

— Погоди, попадешься ты мне в пасть! — закричал волк.

Зарычал он, завыл, зубами защелкал и побежал по лес­ной тропинке.

Долго ли, коротко ли бежал серый волк, много ли, мало ли выл и зубами щелкал, наконец устал он. Как мертвый свалился на траву, разинув пасть и вытянув ноги. Лежит злой и голодный на траве и еле дышит.

А в это время пролетала над темным лесом голодная ворона. Летит и смотрит в овраги, смотрит на лужайки, смотрит на тропинки — нет ли где чего поесть. И вдруг видит ворона — на траве лежит мертвый волк,

— Карк! Карк! Карк! — обрадовалась черная ворона. — Целого волка нашла! Ох, и наемся же я сегодня волчьим мясом! Только в самом ли деле он мертвый или просто притворяется?

Кружит черная ворона над волком, каркает, каркает, а волк головы не поднимает, зубами не щелкает, глаз не открывает. Тогда села ворона на волка и стала его клевать.

Клюнула ворона крепким клювом ногу волка раз, клю­нула другой.

«Кто это кусает мою ногу? — подумал волк. — Блоха, овод какой или лесной комар?». Подумал так волк и чуть приоткрыл левый глаз. Видит — нет никакой блохи, нет ни­какого овода, нет лесного комара, а сидит у него на ноге черная ворона. Тогда волк совсем открыл левый глаз, по­смотрел опять: так и есть, ворона. Не поверил волк левому глазу, открыл и правый глаз, смотрит двумя глазами — все сидит ворона. Сидит и клюет его ногу. Забурлило тут в сердце волка, как в горном ключе. Оскалил он острые зу­бы и хвать ворону за крыло!

Закричала ворона на весь темный лес, вырывается, бьется, но крепко держит ее волк,

— Ага, черная собака, — кричит он, — попалась ты мне! Ну, уж тебя-то я не отпущу, как отпустил старую свинью! Сейчас проглочу тебя с хвостом и с клювом.

«Попробую обмануть глупого волка, — подумала воро­на. — Если мое счастье, я избавлюсь от беды».

— О, добрый волк, — взмолилась ворона, — не ешь ме­ня, лучше выслушай!

— Не стану я тебя слушать, — говорит волк. — Вчера послушал я глупую свинью, она меня и обманула. А теперь ты меня хочешь обмануть.

— Пусть меня проклянут предки, если я тебя обману! — говорит ворона волку. — Выслушай мои слова.

— Ну говори, да побыстрее, — сказал волк.

Хитрая была черная ворона: закрыла она глаза и печаль­ным голосом говорит:

— О, добрый волк, делай со мной все, что хочешь! Хо­чешь — съешь меня. Хочешь — задуши. Хочешь — в воду ме­ня брось. Только, избавь тебя аллах, не вешай мне на шею чурек или бобы и не бросай меня с обрыва.

— А что будет, если я повешу тебе на шею чурек или бобы и брошу тебя с обрыва? — спрашивает волк.

— Тогда великий грех падет на тебя, — отвечает ворона волку. — Если ты сделаешь так, я сразу умру. Да не беда, если только одна я умру, а беда, что ко мне слетятся во­роны со всего света и от горя умрут возле меня. Вот какой великий грех падет на тебя!

Вскочил глупый волк от радости на ноги, не выпускает ворону и кричит ей в ответ:

— Ну и хорошо, что подохнут с тобой все вороны со всего света. Я вдоволь наемся тогда вороньего мяса! А то какой прок моему пустому брюху от тебя одной?

— О, добрый волк, не бери такого греха на душу! — каркает ворона волку, а сама думает: «Обману я тебя, глупый волк, не забудешь меня до самой своей смерти». Думает так черная ворона и радуется — даже каркать перестала.

Не слушает волк вороньих слов, зажал покрепче ее в зу­бах и бежит по темному лесу от куста к кусту, из оврага в овраг — все смотрит, нет ли где бобов. А как нашел бо­бовый куст, придавил он лапой вороне крыло, нарвал боль­шую связку бобов и привязал ту связку на шею вороне. Потом опять схватил ворону крепкими зубами и побежал на высокую гору. Прибежал волк на высокую гору и кинул ворону в пропасть, а сам посмотрел в небо — не летят ли вороны со всего света.

А ворона взмахнула черными крылья­ми и поднялась на высокое дерево. Села черная ворона на сук, клюет бобы и кричит волку:

— Карк, волк! Карк, дурак! Пусть от злости лопнут твои глаза и сердце!

Увидел волк — не упала ворона в пропасть, а полетела на высокое дерево, услыхал он, как смеется она над ним, и зарычал от злости, завыл от досады, защелкал острыми зубами

— У-у-у, какой я глупый волк! Вчера меня обманула старая свинья, а теперь — эта черная ворона. У-у-у!

Воет волк от злости и с голоду. Воет и бежит по лесной тропинке, а как взглянет на черную ворону, еще сильнее завоет, еще громче защелкает зубами, Долго ли, корот­ко ли бежал по лесной тропинке, кто знает. Наконец совсем выбился из сил — ни бежать не может, ни острыми зубами щелкать.

Повалился тогда глупый волк на траву, высунул язык, вытянул ноги и уснул крепким сном. И так с тех пор ни­когда не просыпался. А черная ворона сидела на суку и клевала сладкие бобы. Потом полетела она над темным лесом и увидела, что умер глупый волк.

— Карк! — обрадовалась черная ворона и полетела направо, потом полетела налево, летит, каркает — зовет своих подруг.

Слетелись все черные вороны со всего света на зов подруги. Слетелись и стали клевать глупого волка. И клевали они волка до тех пор, пока не остались от него одни кости.