Интересно, насколько заранее тетушка Черепаха пригласила гостей, чтобы все успеть? За месяц? За год? За пару лет? Хотя, конечно, ситуация обидная. И еще, конечно, вопрос – а откуда они их вообще берут, кроме как друг у друга? Вот позаканчивались дрожжи у всех – и? В соседнее село идти? А там они откуда? Загадка…
Задумала тетушка Черепаха пироги печь. Хватилась — нет дрожжей.
— Проснись-ка, Черепахович, полно тебе спать! Сбегай к куме Зайчихе, попроси дрожжей.
Черепахович проворчал что-то спросонья, приоткрыл заспанные глаза и недовольно спросил:
— Чего тебе?
— Сбегай, говорю, к куме Зайчихе за дрожжами…
— Сроду никуда я не бегал. Вот сходить могу, — пробормотал Черепахович.
Сел, подумал, почесал поясницу и, кряхтя, осторожно полез с печи.
— Ты бы поживей, горе мое черепашье! — торопила тетушка Черепаха.
— К чему такая спешка? Недаром говорят: «Поспешишь — людей насмешишь».
Пока он слезал, пока сунул ноги в валенки, пока надел зипун да напялил на голову шапку, недели как не бывало.
— И чего ты топчешься! Шел бы скорее, время-то не ждет.
— Да вот кушак засунул куда-то, не найду никак.
— Так и знала! — воскликнула тетушка Черепаха и вместе с Черепаховичем принялась искать пропажу.
А черепашья суета известна: пока искали — еще неделя миновала. Черепахович опоясался, поднял воротник, занес ногу через порог, за ней другую… Дело на лад пошло.
— Смотри, не мешкай, гостей ведь на пироги позвали!
— Знаю, знаю…
— А посудину захватил?
— Эх, совсем из ума вон!.. Подай-ка сюда, неохота возвращаться.
Черепахович приладил поудобнее посудину за пазухой, надвинул шапку на самые глаза и отправился к Зайчихе. Ушел, а тетушка Черепаха радуется: поедят гости вдоволь пирогов вкусных, поджаристых, с капустой, с лучком да с грибками. И занялась приготовлением начинки.
Совсем стемнело, пора бы уж воротиться Черепаховичу, а его нет как нет. Так и не пришлось гостям званым отведать черепашьих пирогов.
Прошел год, прошел другой и третий. Сгинул Черепахович, как топор в проруби.
«И куда это он запропал? Хоть бы далеко послала, а то рукой подать…» — раздумывала тетушка Черепаха.
Прошло еще четыре года.
«Дай-ка, — думает тетушка Черепаха, — сбегаю на околицу, посмотрю».
Накинула платок, к двери двинулась, глядь — Черепахович по улице идет, спешит-торопится, дрожжи в посудине глиняной несет, крепко к груди прижимает — не уронить бы.
— Ну, наконец-то! — обрадовалась тетушка Черепаха и скорей распахнула дверь.
Не прошло и часу, завернул Черепахович в свой двор, подошел к двери, у порога остановился передохнуть. Отдышавшись, Черепахович стал перелезать через порог. Одну ногу перетащил, да рваным валенком другой зацепился за порог и растянулся во весь рост. Голова уже в избе, ноги еще за дверью, посудина вдребезги разбилась, дрожжи по избе потекли.
— Эх ты, скороход черепаший! Семь лет нес — до избы не донес! Зря только время потерял.
Почесал Черепахович затылок:
— Говорил я тебе, не торопи, хуже будет. Недаром говорится: «Поспешишь — людей насмешишь».