Сложно жить, когда у тебя нет чувства юмора и умения понимать, что собеседник над тобой потешается. Рассказывать самые абсурдные небылицы под видом правды – это троллинг, который изобрели еще до появления интернета. Уже тогда он заставлял испытывать ярость, и жертвой становился не слишком умный, но слишком серьезный народ.
Жил-был в Кабарде Куйцук — маленький плешивец. Был он беден, ходил в дырявых чарыках*, но никогда не унывал. Идет однажды Куйцук с сенокоса. Несет на плече косу, песню напевает — хорошо поработал! Навстречу ему шайтан**:
__________________________________________
* Чарыки – сапоги с тонкими, загнутыми кверху носками
*Шайтан – нечистая сила, черт
— Откуда и куда путь держишь?
— С сенокоса иду.
— Расскажи мне что-нибудь интересное!
— О чем же тебе рассказать? Вот разве о том, как девять косарей одного комара убили?
— Разве это трудно — убить комара? Ведь он крохотный!
— Может быть, и крохотный, да только девять сторожевых собак не смогли съесть одну ногу того комара.
— Значит, то были не сторожевые псы, а дворняжки!
— Может, и дворняжки. Да только каждая из них, стоя на задних лапах, может поймать парящего орла.
Разозлился шайтан, видит, что не переспорить ему Куйцука.
— Значит, то не орлы, а воробьи!
— Может быть, и воробьи, да только крыло каждого из них накроет сразу десять домов.
Совсем разозлился шайтан:
— Скажи, Куйцук, что те дома совсем крошечные!
— Может быть, и крошечные, да только я сам видел, что в каждом доме живет по двадцать великанов, — сказал Куйцук и засмеялся.
Шайтан даже задрожал от злости:
— Значит, то были не великаны, а карлики!
— Должно быть, карлики, но каждый из них съедал на завтрак огромного вола и выпивал колодец воды.
— Да колодец тот, должно быть, мальчишки палочкой вырыли! Я сам видел, как колодцы роют, — сказал шайтан, сверкая глазами.
— Если и вправду сам видел, значит, не глубокий. Но я знаю, что, если в тот колодец утром опустить ведро, всплеск воды услышишь только на следующее утро, — отвечает Куйцук, а сам смеется.
— Наверно, мало ты успел сена накосить. День-то был короткий. Поздно рассвело да рано стемнело, — сказал шайтан, а сам от злости чуть не лопнет.
— Много было работы. Я и не заметил, короткий был день или длинный. Знаю только, что утром пастух угнал в горы телят, а вечером пригнал стадо огромных быков, — расхохотался Куйцук.
— Представляю, что это были за быки! — сказал шайтан. — Их и в арбу, наверное, нельзя было впрягать.
— Не стану спорить. Пожалуй, слабосильные были те быки. Каждый из них мог тащить столько, сколько и восемь наших волов не дотащат, — ответил веселый Куйцук.
— Не пойму я, и что ты все веселишься? Бешмет у тебя весь в заплатах и чарыки дырявые! — выпалил шайтан и даже ногами затопал от злости.
— Зато иду я, куда хочу, и говорю все, что хочу! — еще громче рассмеялся Куйцук.
Нечего было возразить шайтану. Посинел он со злости и лопнул.
