Сказка про честного и исполнительного парня, которому не везло с женщинами. Сестра его променяла на разбойника и два раза пыталась убить. Жена настояла, чтобы сестру в дом прислугой взяли. И только его верные питомцы всегда были начеку, вытаскивая незадачливого Ивана Ивановича из разных передряг.
Жил-был один охотник, имел он сына и дочку. Жил в лесу, ничего не делал, только на охоту ходил. Под старость пришло ему время помирать; призвал он своих детей, дал сыну ружье и благословил такими словами: «Гляди рушницу* и не кидай сестрицу».
__________________
*Рушница — с укр. ружье.
Умер отец, а дети его в лесу живут. Вот брат и говорит сестре:
— Нам здесь плохо жить, пойдем куда-нибудь: может, найдем, где получше!
Собрали свой скарб и пошли. Шли несколько недель и вошли в такой лес, что не знают, куда же дальше идти. Брат говорит:
— Ты посиди здесь, а я влезу на дерево, посмотрю, не горит ли где огонь.
Залез и видит — горит огонь в лесу. Обрадовался он тому огню, слез с дерева и сказал сестре:
— Посиди здесь, а я пойду к огню.
Пошел. Пришел и видит: стоит в лесу очень большой дом, а в нем жили двенадцать разбойников. Вот сидят они и договариваются, куда на разбой идти. Один говорит:
— Пойдем, церковь обкрадем.
Другой говорит:
— Пойдем, богача обкрадем.
И так они все сговорились — собираются идти.
Видит брат, что они плохое задумали, и положился он на свое ружье — отцов подарок. Как выстрелит! Сразу убил одиннадцать разбойников, а двенадцатого приглушил. Выкопал яму, закопал туда тех одиннадцать, а двенадцатого, который был еще жив, запер в погреб. Нашел двенадцать ключей от разных комнат, пошел, привел свою сестру и говорит:
— Теперь мы будем жить здесь.
Прожили они неделю. Вот брат идет в лес на охоту, а сестру оставляет дома хозяйничать. Она и говорит:
— Что бы это я была за хозяйка в своем доме, если бы не знала, что у меня и где есть?
Взяла ключи, пошла по всем комнатам и нашла в погребе того разбойника. И полюбился он ей, потому что красивый был.
Вот начал он ее просить, чтобы приносила ему еду. И начал подговаривать ее:
— Если бы ты брата своего куда-нибудь дела, то мы бы с тобою здесь жили.
— Куда же я его дену?
— А ты встань утром, прикинься больною, и он станет спрашивать: «Что с тобой?». Ты ему скажешь, что тебе сон такой приснился: если он достанет волчьего молока, то ты напьешься и выздоровеешь.
Она так и сделала. Брат взял горшок, взял ружье и пошел в лес. Смотрит — бежит волчица; он прицелился в нее стрелять, а она говорит:
— Эй, стой, не стреляй в меня! Чего хочешь, того и дам тебе.
— Я от тебя ничего не хочу, только дай мне своего молока.
Она стала, он подошел, выдоил ее и пошел. Слышит, кто-то зовет сзади:
— Эй, Иван Иванович, русский царевич, возьми меня с собой!
Смотрит — а это волчонок.
— Иди, — говорит. — У меня собак нет, так будешь ты за собаку.
Привел домой. Дал сестре того молока. Она взяла его, незаметно вылила.
А потом и говорит:
— Для чего ты зверье заводишь? Мне и так тяжело по свету ходить, а ты приводишь на глаза всякое зверье!
— Пусть будет. Собак у нас нет, так он будет за собаку.
На другой день брат пошел на охоту, а сестра пришла к разбойнику и говорит:
— Принес молока и привел волчонка.
— Пошли его, — сказал разбойник, — медвежьего молока доставать: медведи его разорвут.
Пошел брат доставать медвежьего молока. Зашел в лес, смотрит — бежит медведица и ведет за собою двух медвежат. Он прицелился в нее стрелять.
— Стой, не стреляй! Чего хочешь, того и достанешь у меня.
И дала ему молока, дала и сынка.
Посылала сестра брата и за львиным молоком, и львица дала ему молока и сынка.
Видит разбойник, что ничего не помогает, и говорит ей:
— Пошли его на пустую мельницу за обметицею*. Там черти табак мелют, так чтобы он набрал обметицы из-под двенадцати камней. Скажи, что когда ты испечешь из нее себе лепешку, то только тогда и оклемаешься. Пойдет он туда, а назад уже не вернется.
____________________________
*Обметица — остатки муки на жерновах.
Пошел брат к той мельнице. Шел он полгода. Подошел к дверям, а отворить не может никак. Вот лев как ударил лапой — двери отворились.
Зашел брат в первую комнату — набрал обметицы, вышел в другую, а двери затворились, и звери остались там. И так со всех двенадцати камней набрал обметицы, а звери его остались в самой первой комнате.
Он уже догадался, чего добивалась его сестра, но исполнял отцовское приказание. И думает: «Худо мне — теперь я совсем пропал. Но все равно нужно идти, нужно исполнять батюшкино приказание».
Шел он полгода назад домой, принес обметицу, дает сестре:
— На, — говорит, — пеки себе лепешку, да выздоравливай!
А она уже того разбойника выпустила.
— Я уже выздоровела, — отвечает. — Не надо. Теперь даем тебе три дня отдыху, а потом убьем.
И отобрали у него ружье.
Прожил он три дня, а на четвертый говорит сестра разбойнику:
— Стреляй в брата из ружья.
— Сестра моя, дай мне еще отдыху! Я натоплю баню да вымоюсь. Ведь я шел к мельнице полгода и назад полгода — целый год! Я рубашки не менял и не мылся. Дай хоть вымоюсь да рубашку поменяю!
Вышел на двор — летит сорока и говорит ему:
— Как только можешь, оттягивай — уже твои звери шесть дверей прогрызли!
Он начал в бане мыться. Вымылся — летит другая сорока и говорит ему:
— Эй, как только можешь, растягивай время — уже девятые двери грызут!
Вышел он из бани — летит третья сорока и говорит:
— Еще хоть полчаса подожди, твои звери уже двенадцатые двери начинают грызть!
Оглянулся он на белый свет и говорит:
— Ну, я еще батюшкину песню спою!
А сестра велит разбойнику стрелять. Но разбойник отвечает:
— Пусть поет, теперь уже он в наших руках.
Вот брат влез на дерево и начал петь:
— Когда мой батюшка умирал, то приказывал: «Гляди рушницу и не кидай сестрицу». Я всегда отцовское благословение исполнял, а теперь сестра меня забыла, с разбойником жить начала.
А она ему говорит:
— Хватит, слезай, до каких пор ты будешь петь?
Летит четвертая сорока и говорит:
— Подожди хоть десять минут, уже твои звери последние двери прогрызли — сюда бегут.
Он тогда слез с дерева и говорит:
— Ну, дай мне еще десять минут, я помолюсь Богу. Потом что хочешь, то со мною и сделаешь.
Начал он Богу молиться и слышит: земля аж трясется — звери несутся! Только он кончил Богу молиться — звери примчались, схватили того разбойника и на куски его разорвали. Бросились к сестре, а он говорит:
— Стойте, звери, я ее сам накажу.
Повел он сестру в комнату, сделал такую клетку проволочную, запер ее в ту клетку, поставил ей плошку угольев и пустую тарелку, сказал:
— Это будет моя плошка угольев и тарелка.
Подальше поставил он еще плошку угольев и тарелку.
— Это, — сказал, — будет разбойникова. Через год я приду, посмотрю, кого тебе будет больше жаль: брата или разбойника? Если будет больше меня жаль, то съешь мои уголья и наплачешь мою плошку слез, а если разбойника больше жаль — то его уголья съешь и его плошку слез наплачешь.
Забрал своих зверей и пошел.
Пришел он в другое царство, зашел в кабачок — так и звери туда за ним, а люди боятся. Он говорит:
— Не бойтесь, они не тронут никого.
Стал он расспрашивать мужиков:
— Что у вас здесь слышно?
Они говорят ему:
— У нас тут несчастье случилось: откуда-то взялся змей. У царя нашего было три дочки — двух съел, а третью скоро будут везти змею в лес.
— Ну, я, — говорит, — может, и отобью змея от нее.
Люди сразу взяли его и представили начальству: дескать, такой нашелся, который может змея отбить от царевны. Начальство сразу послало царю телеграмму. Через шесть часов является к нему повозка — к царю ехать. Он сел, и звери бегут за ним. Приехал он к царю, и спрашивает его царь: может ли он отбить змея?
— Могу, — говорит.
— Ну, если ты отобьешь, то дочку за тебя выдам замуж, а царство твое будет.
На другой день повезли царевну к змею, и он пошел со зверями своими.
Змей вылетает и говорит:
— Я посылал царю письмо, чтобы мне дочь прислали, а они мне еще и молодца прислали!
— Подавишься нами двумя.
Начали они биться. Бились, бились: сколько ни отрубает голову змею — а он подхватит, приложит, и снова сразу прирастает.
Начал биться снова, а волку сказал:
— Как отрублю голову, то ты сразу хватай, чтоб откинуть от него.
И так они вчетвером — трое зверей и он — убили змея. Взял он царевну и повел домой.
Повенчались и начали жить, а для зверей царь выделял комнату: закрыли их, есть им туда приносят, и никуда они уже ж ходят.
Царь его спрашивал:
— Скажи, может, у тебя какая родня есть, так мы привезем, и будет она жить у нас тут во дворце.
Но он не признавался, сказал, что нет никого.
Прошел год, и он признался своей жене:
— Есть у меня сестра, — говорит, — в таком-то лесу; я ее там посадил в темницу на покаяние.
Жена его сказала:
— Чтоб сейчас же ее доставили сюда, чтоб она тут была.
— Выпустить, — говорит, — нужно мне старшего зверя — льва.
Он его выпустил и послал, чтоб тот пошел, разузнал: чьи она уголья съела, брата или разбойника? Лев побежал и узнал: уголья брата стоят все целы и плошка сухая, а угли разбойника съела и плошка, аж через верх бежит, полна слез. Прибежал, рассказал об этом хозяину своему.
— Я, — говорит он жене, — ее не отпущу, пусть сидит еще год.
Жена его стала просить. Тогда он сказал льву, чтобы побежал ни принес его сестру.
Вот она стала им прислуживать, за горничную была у своего брата и у его жены. Стелила им постель, и где-то она два зуба каких-то взяла; положила как раз так, чтоб в затылок им те зубы поврастали, тогда они умрут. Легли спать — и умерли. На другой день все встали, сам царь встал, а их нет — спят! Начали к ним стучать — догадались, что что-то случилось. Выбили двери, увидели, что они уже и не живы — уже поумирали; начали плакать и собираются на другой день хоронить их. А звери его сидят в комнате, не знают ничего.
Как-то почувствовали звери, что что-то не так на дворе: поют, музыка играет печальная… Начали биться в дверь; растворили им, смотрят — а их хозяин на возу лежит мертвый.
Лев на воз вскочил и лапою показывает, чтобы ему открыли гроб. Гроб открыли, он сразу перевернул его лицом вниз и начал везде искать; нашел у него в голове тот зуб, вырвал; так же точно нашел зуб у его жены и вырвал. Тогда они пооживали.
Говорят звери своему хозяину:
— Не позволил тогда ее наказать, теперь мы сами накажем.
Разорвали и по косточкам разнесли ее повсюду.