Как пели известные мошенники Лиса Алиса и Кот Базилио в небезызвестной сказке про Буратино: «На дурака не нужен нож. Ему немного подпоешь и делай с ним что хочешь». Так и тут. Ну лишние деньги у глупых чочаранцев, раз они постоянно несут их плуту Камприано. Раз обманул, два — почему они решили, что на третий будет иначе? Поэтому и отправились все дружно на каторгу. И даже не за убийство лжеца. А за что? Читаем сказку, удивляемся, насколько люди могут быть наивны в своей алчности и держимся подальше от финансовых пирамид и других способов заполучить несметные богатства и эксклюзивные вещи всего за пару монет.
Жил-был крестьянин по имени Камприано, и был он такой хитрый, что смог бы обмануть самого искусного мошенника. Каждый вечер через поле, на котором работал Камприано, возвращались домой люди из Чочары. И частенько он со своим осликом немного провожал их. Однажды Камприано решил провести своих приятелей-чочаранцев. Утром он засунул в зад ослику несколько золотых монет, и когда вечером, как обычно, мимо проходили чочаранцы, Камприано сказал:
— Пойду-ка и я с вами!
Стояла весна, и травы было уже много. Ослик Камприано, быстро наевшись, облегчился, и все золотые монеты оказались на земле.
Простодушные чочаранцы накинулись на Камприано:
— Как это так?! Твой ослик испражняется золотыми монетами?
А он в ответ:
— Если бы не этот ослик, мне бы не прожить… Он-то меня и спасает.
Тотчас чочаранцы пристали к нему:
— Продай нам его, Камприано! Пожалуйста, продай!
— Нет-нет, не продам!
— А если все же продашь, то за сколько?
— Я бы его не продал за все золото мира! Но вам, так уж и быть, продам! Но не меньше, чем за триста скудо.
Чочаранцы пошарили по карманам и набрали триста скудо. Взяли ослика и как только добрались до дому, приказали женам постелить в конюшне простыни, чтобы утром собрать деньги, которые нападают за ночь. Утром прибежали в конюшню, но ничего, кроме навоза, на простыни не нападало.
— Камприано нас обманул! Убьем Камприано! — Схватились чочаранцы за вилы и лопаты и побежали к дому Камприано.
В окно выглянула его жена:
— Камприано дома нет, он на винограднике!
— Покажем мы ему виноградник! От нас не спрячешься! — Прибежали чочаранцы на виноградник и стали звать:
— Камприано! Выходи!
Из кустов показался Камприано:
— Что случилось? Почему вы так кричите?
— Ты нам продал ослика, но он не облегчается монетами!
А Камприано в ответ:
— Нужно еще посмотреть, как вы с ним обращались.
— Мы хорошо с ним обращались: дали ему теплое пойло и свежей травы!
— Бедная скотина! Как только он не умер! Ослик привык к твердой пище, чтобы иметь силы на чеканку денег, неужели не понятно? Подождите, — добавил он. — Пойду-ка я вместе с вами, гляну, что там. Если с осликом все в порядке, я его заберу, а если нет — терпите, он ваш. Но сначала я на минутку заскочу домой.
— Хорошо! Зайди домой и немедленно возвращайся, мы ждем тебя здесь.
Камприано вбежал в дом и сказал жене:
— Поставь в печь кастрюлю с фасолью. Но когда мы придем, сделай вид, будто вытаскиваешь кипящую кастрюлю из буфета.
Потом с чочаранцами он отправился на конюшню.
— Чудо, что ослик не умер, — сказал Камприано. — Для работы он уже не годится. Разве можно так поступать! Если бы я знал, что вы доведете животное до такого состояния! Бедная скотина!
Чочаранцы забеспокоились:
— Что же теперь делать?
— Давайте договоримся так: я никому ничего не скажу, но и вы должны молчать, — предложил Камприано.
— Да, да, ты прав.
— А сейчас пойдемте ко мне обедать и заключим мировую.
Подошли они к дому Камприано, а дверь закрыта. Камприано постучал, но его жена вышла из конюшни, как будто в доме она и не была. Огонь в печи не горел, и Камприано сказал:
— Как, ты не приготовила обед?
— Да я только что вернулась с поля, — ответила женщина. — А обед сейчас будет готов.
Накрыла она стол, потом открыла буфет и достала кастрюлю с кипящей фасолью.
— Ну и чудеса! — изумились чочаранцы. — Кастрюля кипит в буфете?! Как это она кипит без огня?
— Если бы не эта кастрюля, — ответил Камприано, — как бы мы с женой могли уходить на работу? А так мы работаем и уверены, что кастрюля сама готовит.
— Камприано, — попросили чочаранцы, — продай нам ее.
— Нет-нет, за все золото мира не продам!
— Камприано, с ослом получилось плохо. Теперь ты должен продать нам кастрюлю. Мы дадим тебе триста скудо.
Продал Камприано кастрюлю за триста скудо, и чочаранцы отправились восвояси.
А жена говорит ему:
— Они уже хотели убить тебя из-за осла. Как ты выкрутишься теперь?
— Это уж моя забота, — ответил Камприано.
Пошел к мяснику, купил бычий пузырь и наполнил его кровью. А жене сказал:
— Спрячь его за пазуху и не пугайся, когда я ударю тебя ножом. Тут прибежали чочаранцы с палками и лопатами:
— Отдавай нам наши деньги, не то мы тебя убьем!
— Что вы, что вы? В чем дело?
— Ты нам сказал, что кастрюлька кипит без огня. Мы с женами отправились работать, вернулись, а фасоль так и не сварилась!
— В этом виновата, должно быть, моя жена. Сейчас я ее спрошу, уж не заменила ли она кастрюлю?..
Позвал жену и говорит ей:
— Ответь мне как на духу, ты подменила кастрюлю?
А она в ответ:
— Да, подменила. Ты разбрасываешься ценными вещами, продаешь их за гроши, а потом я должна работать! Я не хочу лишиться этой кастрюли, не хочу и все!
Камприано как закричит:
— Ах ты, несчастная! — Схватил нож и ударил жену в спрятанный за пазухой пузырь: кровь брызнула во все стороны. Женщина рухнула в лужу крови.
Чочаранцы от страха побледнели:
— Как, за одну только кастрюлю ты, Камприано, убил жену?
Хитрец Камприано стал делать вид, что пожалел жену:
— Бедняжка, попробую ее оживить! — Вытащил из кармана трубочку, вставил ее жене в рот, три раза подул, и она поднялась живехонька и здоровехонька, как прежде.
Чочаранцы вытаращили глаза.
— Камприано, — сказали они, — продай нам эту трубочку!
— Э, нет. У меня частенько появляется желание убить жену, — ответил Камприано, — и если не будет этой трубочки, как я смогу оживлять ее?
Чочаранцы продолжали настаивать, и кончилось все тем, что Камприано продал им трубочку за триста скудо. Отправились чочаранцы домой, поругались с женами и закололи их. Правосудие настигло их тогда, когда они еще дули в трубочки. Так и закончили они свою жизнь — на каторге.