Кто рассердится первым

image_pdfСохранитьimage_printПечать

Все в Болонье хорошо, кроме умения пересказывать сказки из других стран. Кем только ни был тот, кто здесь оказался Епископом. И змеем, и троллем, и великаном, и просто жадным помещиком. Избивал тех, кто сдавался. Вырезал из кожи на спине ремни. Но везде сюжет был более-менее обоснован. А тут… сказочник слышал что-то, но явно об этом подзабыл. Иначе чем объяснить внезапно взявшееся правило про кукушку в конце и то, почему работник стрелял в служанку? В других сказках это было обосновано тем, что именно служанка предложила хитрый способ, как не платить. И кукушка играла в этом основную роль. Хотите узнать какую — ищите похожие сюжеты. Они есть у многих народов. Или читайте этот. Авось, придумаете свою версию происходящего.

У одного бедного человека было три сына: Джованни, Фьоре и Пироло. Заболел он и позвал сыновей:

— Дети, смерть моя близка. А оставить я вам могу только три четверика денег, какие удалось мне скопить своими трудами. Каждому из вас достанется по четверику, а дальше как кому повезет.

Только он это произнес, тяжело вздохнул и умер. Деньги братья поделили поровну, и Джованни, самый старший, сказал:

— Братья, если останемся дома, то только проедим все деньги и очутимся на улице. Нужно, чтобы хоть один из нас принялся за дело.

Первым откликнулся средний брат, Фьоре:

— Ты прав. Пойду-ка я поищу счастья.

На следующее утро он встал рано, умылся, почистил сапоги, взял деньги, обнял братьев и отправился в путь-дорогу.

Идет-идет и, проходя мимо церкви, увидел Епископа, наслаждавшегося вечерней прохладой.

— Мое глубочайшее почтение, синьор Епископ, — приветствовал его Фьоре, снимая шапку.

— Приветствую вас, благородный юноша! Куда путь держите?

— Решил побродить по миру и поискать счастья.

— А что у вас в этом мешке?

— Четверик денег, что оставил мне бедный мой отец.

— Вы бы не хотели поработать у меня?

— Охотно поработаю.

— И у меня есть четверик денег, и если вы останетесь, то договоримся так: кто первый из нас двоих рассердится, отдаст свои деньги другому. Фьоре согласился. Епископ показал ему тот кусок земли, который нужно было завтра обработать, и сказал:

— Когда будете здесь работать, то не нужно тратить время на беготню туда-сюда: я пришлю и завтрак, и обед.

— Как хотите, синьор Епископ, — ответил Фьоре.

И они вместе отправились ужинать, поболтали, а потом старая служанка отвела Фьоре в его комнату.

На следующий день Фьоре проснулся рано утром и тотчас отправился работать, как ему приказал Епископ. Он работал до завтрака. Ждет-пождет, никто не появляется. А время-то идет. Фьоре начал волноваться и ругаться. Опять взял он лопату и принялся работать на пустой желудок, надеясь теперь уже на обед.

В полдень Фьоре не сводил глаз с дороги, чтобы ненароком не прозевать, когда принесут обед. Но он так никого и не дождался.

Только под вечер появилась служанка. Она долго извинялась и объясняла, что, мол, ей пришлось стирать, делать то, делать се, так что времени прийти к нему не было. Хотя Фьоре прямо-таки умирал от желания обругать ее как следует, но сдержался, а как же иначе, ведь он мог лишиться своего четверика денег. Вытащил он из старухиной сумки горшок с похлебкой и бутылку вина. Попытался открыть горшок, но не тут-то было: крышка оказалась замурованной. Фьоре выбросил горшок, выкрикивая ругательства.

Рекомендуем к прочтению:  «Я люблю тебя, как соль»

— Почему вы сердитесь? — с невинным видом спросила служанка. — Мы так закрыли горшок, чтобы мухи туда не попали.

Фьоре схватил бутылку, но и она была закрыта так же, как горшок. От его ругани могли рухнуть стены, а напоследок он крикнул служанке:

— Возвращайтесь к синьору Епископу, а я приду попозже. Он уж от меня получит! Я ему покажу, как нужно обращаться с людьми!

Служанка вернулась домой. Епископ поджидал ее у дверей.

— Как дела? Как все прошло?

— Прекрасно, достопочтеннейший! Он чертовски зол!

Потом появился Фьоре. Не успел он войти, как стал ругаться на чем свет стоит.

— Вы забыли, — сказал ему Епископ, — про наш уговор: кто первым рассердится, лишится своего четверика денег!

— Провалитесь вы вместе с деньгами! — Собрал он свои вещички и ушел, а его четверик остался у Епископа.

Полуживой от голода, усталости и обиды вернулся Фьоре домой. Братья, как только увидели его, сразу поняли, что дела плохи. Когда Фьоре, поев и отдохнув, рассказал обо всем, Джованни сказал:

— Бьюсь об заклад, что если пойду я, то принесу обратно свои денежки, денежки Епископа и те, что ты там потерял. Расскажи-ка мне, куда идти, об остальном позабочусь я сам.

Так и Джованни отправился к Епископу, и он проголодался и умирал от жажды, и с ним повторилась история с горшком похлебки и бутылкой вина, и он так разозлился, что, будь у него и десять четвериков денег, он потерял бы и их. И он вернулся домой голодным и злым.

Пироло, самый младший и самый хитрый из братьев, сказал:

— Вот что, братья, отпустите меня. Берусь вернуть ваши денежки да еще получить денежки Епископа.

Братья не хотели его отпускать. Они боялись, что он потеряет последний четверик, но Пироло их так горячо уговаривал, что они его отпустили. Отправился он в путь, добрался до дома Епископа и поступил к нему на службу. Договор был все тем же: кто рассердится первым… А Епископ добавил:

— У меня три четверика денег, и я их ставлю против одного вашего.

Потом пошли ужинать, и Пироло набил карманы хлебом, мясом, ветчиной и сыром.

Утром, не успело еще солнце взойти, Пироло принялся за работу. Когда подошло время завтрака, само собой, никто не пришел, и Пироло вынул из кармана хлеб и сыр. Потом зашел в крестьянский дом, объяснил, что он работник Епископа, и попросил попить.

Крестьяне приняли его ласково, поинтересовались здоровьем Епископа. Беседуя, спустились в подвал, нацедили целую миску лучшего вина: этого ему должно было хватить до обеда. Пироло поблагодарил крестьян и сказал, что вернется попозже. А сам, веселый и довольный, отправился работать.

К обеду также никто не появился, но у Пироло было что перекусить, а у крестьян он выпил вина. А потом, напевая, принялся за работу. К вечеру появилась старая служанка священника, которая принесла ему обед.

— Извините меня, я припоздала… — начала старуха.

— Что вы! Поесть всегда можно.

Старуха, услышав этот ответ, лишилась дара речи и вытащила из сумки горшок с замурованной крышкой. Пироло засмеялся:

— Молодцы! Позаботились, чтоб мухи туда не попали!

Рекомендуем к прочтению:  Как звонарь жадного пастора проучил

И черенком лопаты разбил крышку и съел похлебку. Затем взял бутылку, так же отбил горлышко и выпил вино. Поев и попив, он сказал старухе:

— Идите, меня не ждите. Как закончу работу, так и приду. Поблагодарите синьора Епископа за заботу.

Епископ с нетерпением поджидал служанку:

— Ну как? Что новенького?

— Плохо, — ответила служанка. — Он сияет от радости.

— Успокойся, увидишь, все будет в порядке, — сказал ей Епископ.

Вернулся Пироло, и они сели ужинать. За ужином Пироло шутил с двумя служанками, а Епископ кипел от злости.

— А завтра что мне нужно будет делать? — спросил Пироло.

— Послушай-ка, — ответил Епископ, — у меня сто свиней, надо будет продать их на рынке.

На следующее утро Пироло отправился на рынок продавать свиней. Первому же покупателю он продал всех свиней, кроме одной — супоросной*, огромной, как корова. Но прежде чем продать их, он отрезал у всех хвосты, так что у него было девяносто девять свинячьих хвостиков, и отправился домой.

__________________________________________________________

*Супоросная — беременная (о свинье).

По дороге остановился в поле, вырыл девяносто девять лунок и зарыл в них хвостики так, что торчали только завитки. Затем выкопал большую яму и посадил туда свинью, так что торчал только завиток ее хвостика. А потом Пироло начал кричать:

— Дон Раймондо, быстрее беги!

Свиньи в землю все ушли!

Торчат лишь хвостики одни!

Епископ выглянул в окошко, увидел, что Пироло в отчаянии размахивает руками, и побежал к нему.

— Посмотрите, какое несчастье! Иду я с хрюшками, и вдруг на моих глазах они все провалились под землю! Вот, посмотрите, еще хвостики торчат. Конечно, прямиком попадут в ад! Попробуем, может быть, какую-нибудь и спасем!

Епископ стал тянуть за хвостики, и все они остались у него в руках. Пироло же схватился за хвостик хавроньи. Тянет-потянет, и вот она показалась, целехонькая и живехонькая, при этом так визжала, как будто в нее вселилась тысяча чертей.

Епископ от злости чуть не лопнул, но вовремя вспомнил о деньгах, сдержался и произнес как ни в чем не бывало:

— Ну что ж, ничего не поделаешь! Такова уж судьба! — И пошел к дому, заламывая руки.

Вечером Пироло, как обычно, спросил:

— А завтра что мне нужно будет делать?

— Да вот нужно сто овечек отвести на рынок, — ответил Епископ, — но я бы не хотел, чтобы с ними произошло то, что случилось сегодня со свиньями.

— Черт возьми! — воскликнул Пироло. — Не всегда же нам так будет не везти!

На следующий день отправился он на рынок и продал всех овечек, кроме одной — хромой. Положил деньги в карман и пошел домой. Когда Пироло дошел до вчерашнего поля, он взял лежавшую на земле длинную-предлинную лестницу, забрался на верхушку тополя и там привязал хромую овцу. Спустился, убрал лестницу и закричал:

Дон Кармело, быстрее беги!

Вознеслись в поднебесье овечки!

Осталась лишь овечка-хромоножка!

Подбежал Епископ, и Пироло ну объяснять:

— Иду я с овечками, вдруг вижу — поднялись все они в небо, как будто кто-то позвал их в рай. Только вот эта бедняжка-хромоножка зацепилась за верхушку.

Епископ покраснел как рак, но все же смог сдержаться и как ни в чем не бывало сказал:

Рекомендуем к прочтению:  Борода Графа

— Что тут делать, ничем не поможешь, так уж получилось…

За ужином Пироло опять спросил, что ему делать завтра. Епископ ответил:

— Сын мой, все дела уже переделаны. Завтра утром будет служба в церкви. Если хочешь, можешь мне помочь.

На следующий день Пироло поднялся рано, начистил туфли Епископа, надел белую рубашку, умылся и пошел будить хозяина. Вышли они из дома, а на улице стал накрапывать дождик.

Епископ сказал:

— Возвращайся домой и принеси мне цокколо*, я не хочу измазать туфли, в них мне службу служить. А я подожду тебя под этим деревом.

____________________________________

*Цокколо — башмаки на деревянной подошве.

Пироло прибежал домой и крикнул служанкам:

— Эй, куда вы запропастились? Синьор Епископ сказал, что я должен вас поцеловать!

— Целовать нас? Вы с ума сошли? И это-то попросил вас сделать Епископ?!

А Пироло в ответ:

— Да, обеих. Именно так! Не верите? Сейчас он сам подтвердит это! — И высунувшись в окно, крикнул поджидавшему его Епископу: — Синьор Епископ, одну или обе?

— Конечно же, обе, обе! — закричал Епископ.

— Слышали? — сказал Пироло и поцеловал служанок. Затем взял цокколо и побежал к Епископу, а тот его спросил:

— А что бы я делал с одним цокколо?

Когда вернулись домой, Епископ заметил, что служанки на него обиделись:

— Что случилось?

— Что? И вы нас еще спрашиваете? Что за приказы вы отдаете? Если бы мы не слышали собственными ушами, не поверили бы! — И рассказали ему про поцелуи.

— Хватит, — сказал Епископ, — это уже слишком, его нужно как можно быстрее рассчитать.

— Но с работником можно рассчитаться, — возразила ему служанка, — только когда закукует кукушка.

— А мы сами за кукушку закукуем, — придумала другая служанка.

Позвал Епископ Пироло и сказал:

— Послушай, ты всю работу уже переделал. Так что давай рассчитаемся, внакладе не останешься.

— Как? — удивился Пироло. — Вы прекрасно знаете, что, пока не закукует кукушка, я не могу уйти.

— Ты прав, — согласился Епископ. — Подождем, пока она закукует.

А в это время старая служанка забила и ощипала нескольких кур, разукрасила перьями свой корсаж, вечером залезла на крышу и закуковала:

— Ку-ку! Ку-ку!

Пироло в это время ужинал с Епископом.

— Ну и ну, — сказал священник, — мне кажется, кукушка закуковала.

И действительно, слышалось: «Ку-ку! Ку-ку!».

Пироло схватил ружье, висевшее над кроватью Епископа, открыл окно и взял на мушку птицу, распевавшую на крыше.

— Не стреляй! Не стреляй! — истошно завопил Епископ, но Пироло выстрелил.

Раненая служанка вся в перьях свалилась с крыши. Уж на этот-то раз Епископ не выдержал:

— Пироло! Немедленно убирайся, чтобы глаза мои тебя больше не видели!

— Вы рассердились, синьор Епископ?!

— Да, да, я очень рассердился!

— Прекрасно, тогда отдайте мне три четверика денег, и я уйду.

Так Пироло вернулся домой с четырьмя четвериками денег, да еще принес с собой денежки, вырученные за свиней и овец. Вернул братьям их деньги, а сам открыл лавку старьевщика, женился и стал жить-поживать да добра наживать.

image_pdfСохранитьimage_printПечать
Оцените статью
Сказки от народов всего мира
Добавить комментарий